— Я скоро ворочусь, а вы на всякий случай сторожитесь, — советовал игумен, благословляя братию. — Поднимается
великая смута, но да не смутится сердце ваше: господь любя наказует…
Неточные совпадения
Велика должна быть сладкая привычка говорить, если даже такая дремучая
смута не в силах заставить человека добровольно погрузиться в тину молчания!
Смута, произведенная этою речью, была так
велика, что никто даже не обратил внимания, как «столетний старец» вышел на середину залы и прослезился. Всех поразила мысль: вот человек, который с лишком тридцать шесть лет благополучно служил по инспекторской части и в какие-нибудь шесть месяцев погиб, оставив ее! Пользуясь этим смятением, одна маститая особа сказала речь, хотя и не была записана в числе ораторов. Потрясая волосами, особа произнесла...
— Давным-давно. Только одна пущая
смута и плутовство
великое вышли. И хороший молодой человек из-за этого дела загубил себя.
В то время, когда в замке Гельмст рыцари ордена меченосцев с часу на час ждали набега новгородских дружинников; в то время, когда в самом Новгороде, как мы уже знаем, происходили
смуты и междоусобия по поводу полученного от московского князя неожиданного запроса, а благоразумные мужи
Великого Новгорода с трепетом за будущее своей отчизны ждали результата отправленного к
великому князю ответа, — посмотрим, что делалось тогда в самой Москве.
В то время, когда в замке Гельмст рыцари ордена меченосцев с часу на час ждали набегов новгородских дружинников; в то время, когда в самом Новгороде, как мы уже знаем, происходили
смуты и междоусобия по поводу полученного от московского князя неожиданного запроса, а благоразумные мужи
Великого Новгорода с трепетом за будущее своей отчизны ждали результата отправленного к
великому князю ответа, посмотрим, что делалось тогда в самой Москве.
Прежде нежели мы последуем за Стригой-Оболенским и его неожиданными гостями в княжеские хоромы, расскажем вкратце историю новгородской
смуты и причину таинственного появления двух официальных представителей
Великого Новгорода в ненавистной, как мы видели ранее, ему Москве.
Прежде нежели мы последуем за Стригой-Оболенским и его нежданными гостями в княжеские хоромы, расскажем вкратце историю новгородской
смуты и причину таинственного появления двух официальных представителей
Великого Новгорода в ненавистной, как мы видели ранее, ему Москве.
Долго еще потом бестолковому «ясаку» суждено было быть единственным криком, зовущим на помощь при необыкновенных событиях, а «караул» дожил даже и до наших дней, и едва ли когда русский человек отрешится от своего «караула»; «караул» при безобразиях так же необходим русскому человеку, как щи и каша. Для него это тоже своего рода пища. Усложнившиеся события политических
смут и неурядиц вынудили
Великого Петра заменить «ясака» «словом и делом».